Татьяна Самойлова, Страстной бульвар, 10, №5-255/2023
В Санкт-Петербургском Театре юных зрителей имени А.А. Брянцева состоялась премьера мюзикла «Обыкновенное чудо» по пьесе Евгения Шварца. Ее посвятили Марку Захарову. Спектакль поставил режиссер Алексей Франдетти. Музыка Геннадия Гладкова, стихи Юлия Кима.
Во всю ширину просторной тюзовской сцены — парадная лестница. Лестница «живая», она светится, ложится зеленой дорожкой под ноги Королю, трансформируется, движется, вынося на авансцену персонажей и увозя в неизведанную даль обнявшихся Принцессу и юношу Медведя (сценограф Вячеслав Окунев, художник по свету Иван Виноградов). Лестница-чудесница, конечно, таит чародейство и волшебство, вполне естественно из ее недр появляется загадочный, весь в черном, Волшебник и тут же начинает показывать фокусы, извлекать из воздуха цветы, платки, клинки — так, что искры летят. На лестнице происходит все действие спектакля, приглашение Хозяйки: «Заходите, садитесь!» означает устроиться на ступеньке. Что-то напоминают эти парадные уступы… Ах да, находящийся рядом с ТЮЗом Витебский вокзал, бывший Царскосельский. Сходство усиливается, когда сверху спускаются витые колонны, соединенные ажурными арками, а на заднике мелькают светящиеся окна проходящего поезда.
Это и есть образ жизни героев мюзикла —пышная бесприютность существования на вокзале. С одной стороны, блестящие кафешантанные костюмы придворных дам, «райских птиц» (художник по костюмам Виктория Севрюкова), с другой — вокзальный неуют, напоминающий про неизбывную грусть пребывания на этом свете, где все мы только странники. Это и состояние души — ощущение бездомности, временного пристанища. Персонажи спектакля постоянно в дороге, в суете, не ведая ни направления, ни пункта назначения. Неизвестно куда мчатся Король со свитой, дабы Принцесса обрела душевный покой; стремглав убегают влюбленные; Медведь обретает любимую после долгих и опасных странствий…
«Я иду, даже если не вижу пути, и не знаю, куда я приду…» Это из совсем другого мюзикла: ария Дон Кихота, человека из Ламанчи. Образ, чрезвычайно близкий Евгению Шварцу, он сам был Дон Кихотом, рыцарем благородства и добра. И в каждой его пьесе присутствует доблестный герой рыцарского склада. В нашем случае рыцарь — бывший медведь, превращенный Волшебником в человека, готовый на самопожертвование ради любимой девушки. И тем самым ставший человеком, вне зависимости от того, что с ним случится после рокового поцелуя Принцессы, который должен вернуть ему изначальный облик. Поцелуя и его последствий зрители так и не увидят на сцене. Открытый финал.
Иллюзию дороги, бесконечного странствия в поисках счастья подчеркнет паровозик, пробегающий по авансцене — словно из детства. Тема прощания с детством воплощена в образе Принцессы, эволюционирующей от девочки, маленькой дочки, к страстной оскорбленной девушке, а затем к мудрой влюбленной женщине, способной простить всё: «Я люблю вас. Да, да! Правда, правда! Так люблю, что всё прощу вам. Вам всё можно». В спектакле Алексея Франдетти облик Принцессы подчеркнуто делают совсем не «принцесским» — это немного нелепый, неловкий, угловатый подросток в очках. Но Медведь обостренным внутренним чутьем уловил в ней чистоту, искренность и непосредственность. Роль Принцессы играют в очередь три актрисы. Молодые
Ксения Лазаревич и Анастасия Малахова наиболее убедительны в юном возрасте героини, опытная Юлия Дякина создает цельный, точный в нюансах образ. И все достойно справляются со сложной вокальной партией Принцессы, написанной для высокого лирического сопрано.
Элегическая нота, лирическая линия сюжета контрастирует с громокипящими приемами «бродвейского» мюзикла. Музыкальный жанр с его номерной композицией борется на сцене с психологической драмой. Из-за обилия внешне эффектных массовых сцен несколько сдвинута на периферию история любви Принцессы и Медведя (Федор Соколов и Иван Коряковский). Линию развития их отношений непросто проследить в блеске фейерверка сольных номеров, порой избыточных. Все уже ясно про злокозненных предков Короля, уже пора встретиться юным героям, но Король продолжает петь, хватая наперевес стойку микрофона, подобно Фредди Меркьюри. Постепенно образ Короля выходит на первый план, а с ним и сквозная тема спектакля — тема власти. Мотив пагубы власти присутствует во всех пьесах Е. Шварца, «Обыкновенное чудо» не исключение, достаточно вспомнить, что драматург начал писать ее в 1944 г. в Ленинграде, лишь недавно сбросившем ужас блокады.
В спектакле эта тема вольно или невольно превалирует во многом благодаря блистательному исполнению Алексея Титкова. И хотя сравнения со знаменитым фильмом Марка Захарова «вне закона», поневоле отмечаешь, что этот Король ничем не напоминает замечательный образ, созданный Евгением Леоновым. Никакого показного добродушия, Король Алексея Титкова еще довольно молод, силен, своеволен, властен до самодурства, и, несмотря на обилие назойливых придворных, а также порочных предков, очень одинок. Он, может, и предков вспоминает не для самооправдания, а чтобы чувствовать себя не столь одиноким в их обществе. У него одна слабость и одна привязанность — любимая дочь. С нею Король становится сентиментальным, нежным отцом. Вертикаль власти в спектакле строится так, что на смену ослабевшему Королю приходит откровенно примеривающий его корону Министр-администратор, у которого нет уже никаких привязанностей и человеческих чувств. По-разному воплощают эту роль два артиста: глумливый, циничный, презирающий всех Министр-администратор у Кузьмы Стомаченко, и хам с внешностью и душою лакея у Радика Галиуллина, но оба ретиво стремятся прямиком к полноте власти. А бунт придворных в последнем действии так робок и слаб…
Но сквозь шум, гром и дым, сквозь фирменные приемы мюзикла (сами по себе искусно, с пиететом к замечательному дуэту Геннадия Гладкова и Юлия Кима воплощенные мастером жанра Алексеем Франдетти) исподволь пробивается тема любви, которая сливается с лейтмотивом дороги, где «неотвратим конец пути». И, отважно ступив на стезю любви, будь готов к печали. «Слава храбрецам, осмелившимся любить, прекрасно осознавая, что всему этому рано или поздно придет конец. Слава безумцам, живущим так, как будто они бессмертны…» Три пары в спектакле проходят испытания любовью. Режиссер так настойчиво рассказывал, что будет ставить про кризис семейных отношений Волшебника и Хозяйки, что все поневоле ожидали какого-то сильного акцента на этой теме. В принципе, тема угадывается, намеченная пунктирно, легкими штрихами. Хозяйка — обычная, добрая, земная женщина: хрупкая внешне, душевно сильная, уверенная у Анны Слынько; беспокойная, похоже, уставшая в борьбе с причудами мужа у Марии Матвеенко. Хозяин-Волшебник в угоду жене пытался смирить свой чудодейственный дар, угомониться, остепениться, но вот не удержался и натворил дел: «Кто обещал исправиться? Кто обещал жить, как все?» — «Ну дорогая, ну милая, ну прости меня! Что уж тут поделаешь… Ведь все-таки я волшебник!»
Волшебника в одном составе играет приглашенный солист мюзиклов Иван Ожогин. Есть в его герое, покоряющем красотой тембра, нечто инфернальное, это действительно маг, чародей, немного возвышающийся над всеми остальными. В образе, созданном артистом ТЮЗа Дмитрием Ткаченко, нет демонического начала, нет личного преобладания, просто он Волшебник, который драматически осознает свое бессилие в коллизии между вечностью любви и конечностью бытия. Ткаченко подробно выстраивает драматическую линию роли, при этом не забывая, что здесь особый жанр, где все чуть преувеличено, аффектировано, нарочито театрально, но искренне, душевно, эмоционально, сильно. Лишь одна «лав стори» увенчана счастьем, или хотя бы покоем — история Эмиля (Владимир Чернышов) и Эмилии, через заблуждения и разлуку выстрадавших свое чувство. Тему утраченной и возвращенной женственности с разной степенью характерности, но одинаково мастерски воплощают приглашенная на роль Эмилии Нонна Гришаева и актрисы ТЮЗа Анна Мигицко, Ольга Карленко.
К финалу драма побеждает, спектакль выходит на общечеловеческий, вневременной уровень, проникнутый неповторимой шварцевской интонацией: «Все будет хорошо, все кончится печально…» Один из самых сильных фрагментов — прощальная сцена Волшебника и Хозяйки, которые пришли к истине любви, к бесконечному доверию и близости родных людей. Она повторит слова Принцессы о том, что любовь прощает всё. Он тихо скажет: «Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки». И в руках Волшебника останется ее пустая накидка. А значит, неизбежное, вероятно, уже произошло и, может, все только его воспоминания, подернутые элегической грустью. Это было, было и прошло… И выходят все персонажи на перрон вокзала, вновь готовые в дорогу. Эта сказка кончилась, но странствия продолжаются.
Давайте негромко, Давайте вполголоса, Давайте простимся светло…
