Елизавета Ронгинская, журнал "Сцена", №1, 2017г.
Никто не сыграет ребенка лучше самого ребенка — такого девиза придерживалась постановочная труппа мюзикла «Кентервильское привидение». Именно поэтому в сентябре 2016 года в кастинге на роли детей семейства Отис принимало участие более 100 человек. В результате спектакль играют несколько составов. Педагогом по актерскому мастерству в работе с детьми была выбрана народная артистка Антонина Введенская. В этой постановке ТЮЗ воплощает свою педагогическую функцию напрямую: дети учатся мастерству, вплотную работая с артистами театра и Альбертом Асадуллиным, приглашенном на роль Кентервильского привидения. Мистический романтизм пронизывает все уровни сценического действия. Мрачные костюмы «любителей ужасов», готический грим, затемненная сцена с каменными развалинами, таинственная музыка и завывания вместо звонков к спектаклю — все это провоцирует эмоции. Силы зла представлены гиперреалистично: в зачине спектакля звучит цитата про Сад Смерти, о котором мечтает Привидение, а затем появляется лорд Кентервиль (в исполнении Артемия Веселова), находящийся в сумасшедшем доме. Он, в окружение каких-то фантастических личностей, висит в белом коконе, словно эта защитная скорлупа поможет ему спастись от посещений привидения. Художники по свету Игорь Фомин и Павел Змунчила создали образ потусторонней вселенной, использовав все оттенки синего и серого. Загадочный мир, где царит волшебство, окутан туманной мглой, таящей в себе темное начало. На сцене – исполненный в человеческий рост замок Кентервилей, за который идет борьба. Общий план местности живописуется с помощью массивной каменной гряды и видеопроекций сада, в котором высятся деревья с засохшими ветвями. Но здесь есть и противоположное, созидательное начало: справа от дома — спортивная зона, где стоят беговые велосипеды, являющиеся метафорой здорового образа жизни, который ведут трезвомыслящие американцы. Постепенно картинка укрупняется, и зритель попадает в замок лорда Кентервиля, где самым любопытным объектом оказывается кровавое пятно, отгороженное барьерами, выполненными в виде костлявых человеческих кистей. Оживающие портреты на стенах, ярко-красное пятно крови на авансцене – не только главные доказательства паранормальности замка Кентервиль, но и главные предметы экспозиции. Режиссер укрупнил мысль Уайльда о том, что замок посещается экскурсантами. Миссис Амни (в исполнении Марии Сосняковой) и дворецкие открыли хороший бизнес, используя дурную славу замка. Они проводят экскурсионные программы и даже продают футболки с изображением кровавого пятна. Последнее – дань современности и возможность увидеть себя, человека-потребителя, не относящегося серьезно к истории. Отисам, конечно, не хочется, чтобы в их доме проводили экскурсии, но по условиям договора они должны ничего не менять в замке. Лишь прожив месяц, они могут подписать бумаги и купить замок: «в пять утра, с первым криком петуха». В каком-то роде это напоминают сделку с дьяволом, но бесстрашных героев это не настораживает. Только когда пропадает Вирджиния, они всерьез осознают, что Кентервильское привидение существует, и у него есть душа. Так, в жизни, многие люди не замечают в других живых людей, не способны поменять свою точку зрения, взглянуть на ситуацию как-то иначе. Александр Иванов, исполняющий роль мистера Отиса, решает образ в юмористических тонах. Так, в одной из самых удачных сцен, он сам ведет экскурсию и объясняет удивленным иностранцем, почему пятно поменяло облик и перестало быть красного цвета. Он начинает говорить на таком языке, который понятен любителям мистики, включается в их правила игры, проявляя при этом не только смекалку, но и гибкость. Светлое начало спектакля представляют юная Вирджиния (в исполнении Ксении Корнеевой) и влюбленный в нее герцог Чеширский (в исполнении Павла Маркова). Их внешние образы подчеркнуто нежны и светлы, а совместные сцены этюдны. Они скачут на лошадках и напевают песню, как дети радуясь совместной игре и еще не представляя всей серьезности любви. Все остальные члены семьи Отис несколько комичны. Положительные и энергичные герои шаржево однотипны, все они одеты в ковбойские костюмы. Чтобы сделать зримым их хронотоп жизни, режиссер использует «игрушечные», картонные декорации: маленький дом и машину. Теза «вся жизнь — игра» взрывает действие новеллы Оскара Уайльда и смещает смысловые акценты. Спектакль не о противопоставлении прагматичного подхода жизни и творческого начала, а о чистоте восприятия жизни и любви. В качестве сказочников выбраны Камень (Кирилл Таскин) и Миндальное дерево (Владимир Чернышов). Именно эти природные материи (как в «Синей птице» Метерлинка) становятся персонажами, связывающими сюжетные звенья. Чудо возрождения души Кентервильского привидения напрямую связано с расцветом Миндального дерева, наверное, поэтому между этими персонажами высвечивается определенная взаимосвязь. Скованный цепями призрак оказывается прототипом заключенного в инвалидное кресло Миндального дерева. Сэра Симона де Кентервиля играет Альберт Асаддулин. Впервые он появляется в абсолютно в человеческом облике и не производит должного впечатления на домоправительницу и дворецких. Через минуту он перевоплощается: над его головой возникает нимб, развевающиеся лоскутья делают его похожим на привидение, но даже и в этом костюме он скорее напоминает отчаявшегося ангела, чем черта. Он – устал, это заметно в каждом жесте, интонации, фразе. Сцена у туалетного столика раскрывает образ с трагической стороны. Привидение страдает оттого, что никто не хочет принимать его таким, какой он есть. Как писал Чехов: «Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека». Сэру Симону приходится придумывать различные сценические образы, чтобы люди ценили его. Он идет на преступления, потому что этого жаждет публика, это способ привлечь к себе внимание. Но люди ценят в нем привидение, а не человека, поэтому он не видит смысла доказывать миру, кто он такой. Теперь ему нужно прощение, чистый человек, который сможет понять и оплакать его. Дуэтная сцена с Вирджинией у старинного клавесина – кульминация спектакля. Они играют вдвоем на чудесном инструменте, и музыка объединяет их сердца и души. Девочка решается помочь привидению и отправляется с ним в сюрреальное пространство. Это фантастическое спасение души «последнего романтика», каким себя называет привидение, показывается с помощью видеоизображения и театра теней. Освобождение сэра Симона позволяет воцариться миру и спокойствию и учит людей пониманию другого Я. Второй сильной пластической сценой оказывается чудо, происходящее с Миндальным деревом. Пластический танец обретения души и свободы, исполненный Владимиром Чернышовым, зримо являет метаморфозу, случившуюся с персонажем. Всем даруется спасение, а кровавые события остаются в прошлом. Этот спектакль – подлинно авторское высказывание: Виктор Крамер и постановщик, и художник. Искупление, умение отпускать прошлое и не населять землю живыми призраками – вот чего так не хватает миру, считает он. Конечно, сказочное начало превалирует в спектакле, но подспудно мюзикл задает глобальные вопросы, ведь мир, где зло культивируется и становится источником дохода – это нашла реальность…
